Черный крестоносец - Страница 6

Хоть и приехали мы несколько часов назад, оставив позади утомительную, нескончаемую тряску дороги, я был практически при полной экипировке — за вычетом ботинок, пиджака и галстука. К незапланированному путешествию нас вынудили незапланированные затруднения: в районе аэропорта, на другом конце острова, ночлега не оказалось. Наводнившие отель толпы неприкаянных пассажиров сняли с повестки дня вопрос об отдельных комнатах для мистера и миссис Бентолл.

Но одетыми мы остались вовсе не из ложной скромности. Гостиничный бум спровоцировала незапланированная посадка самолета в Суве. А что спровоцировало эту незапланированную посадку? Эта проблема лишила меня покоя. Все началось с пожара, вспыхнувшего на нашем ДС-7, едва самолет кончили заправлять и убрали шланги. Огонь погасили в одну минуту, но командир корабля резонно отказался продолжать рейс, пока технари с Гавайских островов не определят размеры ущерба. Я многое отдал бы за то, чтоб выяснить причину пожара.

Я верю в совпадения, но не дохожу в этой вере до идиотизма. Четверо ученых исчезли вместе со своими женами по пути в Австралию. Шанс исчезнуть имелся также у пятой четы, то есть у нас. Задержка в аэропорту Сувы на островах Фиджи выглядела как попытка задействовать этот шанс.

Вот почему мы не раздевались на ночь. Вот почему заперлись и прямо в одежде дежурили. Приняв вахту первым, я стоически отсидел в потемках до трех утра, а в три легким касанием разбудил Мэри и тотчас улегся почивать. Уснул я мигом, а она, кажется, сразу последовала моему примеру. Мне удалось глянуть украдкой на циферблат своих часов. Они показывали всего-навсего три двадцать. Одно из двух: либо я будил ее слишком деликатно — и не добудился, либо ее подкосила усталость — следствие прошлой бессонной ночи. Ведь перелет Сан-Франциско — Гавайи протекал столь тяжко, что даже тренированные стюардессы не выдерживали.

Да что, впрочем, махать кулаками после драки!

Надев ботинки, я всмотрелся в Мэри повнимательней. Ореол безмятежности вокруг ангельского чела померк, лицо побледнело, голубые тени утомления сгустились под глазами. Путешественница-мученица, вконец вымотанная дорогой. Перехватив мой взгляд, она заговорила:

— Каюсь, что я...

— Помалкивайте! — распорядился я свирепо.

Она заморгала часто-часто, словно схлопотала по физиономии. Затем, поджав губы, уставилась на свои чулки. Мужчина в яхтсменской шапочке противно захлюпал, ну, как вода, толчками опорожняющая засоренную раковину.

— Не берите его слова в голову, миссис Бентолл. Он вякает для блезиру. На земле не протолкаться — кругом крутые парни вроде Бентолла.

А крутые они для показухи. А на деле — хлюпики. С перепугу еще огрызаются. Ловят в крике кайф. Да на кого огрызаются? На слабаков! — Он испытующе и отнюдь не благожелательно покосился на меня:

— Верно, Бентолл?

— Чего тебе надо? — хрипло спросил я. — Что означает это... это вторжение? Зря теряешь время, парень. Ну, есть у меня долларов этак сорок. Есть туристские чеки. Тебе они без пользы. Камешки моей жены...

— Почему вы оба при параде? — спросил вдруг он. Я насупился.

— Не понимаю, зачем...

Нечто твердое, холодное и хамоватое ткнулось мне в затылок. Тот, кто укорачивал дуло этого двенадцатикалиберного ружья, плохо отшлифовал его жерло.

— У нас с женой приоритетное положение, — быстро отозвался я, совмещая две малосовместимые тональности: испуганную и павлинью, позерскую. — У меня крайне срочные дела. Я сообщил об этом начальству аэропорта. Известно ведь, что некоторые ночные рейсы садятся в Суве на дозаправку. Ну вот я и попросил, чтоб при первой же оказии нас отправили. Здешняя челядь предупреждена, держит руку на пульсе... — Я вешал ему лапшу на уши. Пусть проверят. Дневная смена давно разошлась по домам. Спрашивать не у кого. Но, кажется, он мне и так поверил.

— Очень интересно, очень интересно, — проворчал он. — И вполне подходяще... Миссис Бентолл, можете подсесть к вашему мужу. А то вы дрожите. Если от холода, муж вас согреет. — Она пересекла комнату, села рядом со мной и уставилась в пространство. Тогда он позвал:

— Кришна!

— Да, капитан! — откликнулся индус, сперва карауливший Мэри.

— Пойди прогуляйся. Как увидишь телефон, позвони в отель администратору. Скажи, звонишь из аэропорта. Только что, мол, сел на дозаправку КLМ, на нем, мол, есть два свободных места. Пускай, мол, они в темпе выезжают. Понял?

— Да, капитан! — Блеснув белоснежными зубами, Кришна направился к двери.

— Не туда, дурак! — Капитан кивнул в сторону французской двери на веранду. — Зачем проталкиваться через толпу любопытных, верно? Теперь так. Как только закончишь разговор, бери такси у своего дружка — и к парадному. Скажешь, что тебя вызвали из аэропорта. И мигом в номер за чемоданами.

Индус кивнул, открыл французскую дверь и испарился. Мужчина в яхтсменской шапочке зажег бычок, выдохнул облако дыма мне в лицо, ухмыльнулся:

— Ну как, лихо сработано?

— Что вы намерены с нами сделать? — настоятельно поинтересовался я.

— Захватить с собой в путешествие. — Он вновь заухмылялся, обнажая неровные прокуренные зубы. — И ни у кого не будет никаких вопросов. Все решат: вы улетели в Сидней. Вот ведь беда, верно. А теперь — подъем, руки за голову и кругом марш!

На меня смотрели три дула, самое далекое — в восемнадцати дюймах от меня. Так что разумней всего было подчиниться приказу. Яхтсмен позволил мне лишний разок окунуться взглядом в зияющие пасти темных железнодорожных туннелей, пошекотал ребра пистолетом, обшарил одежду опытной рукой, которая не упустила бы и спичечной головки. Наконец давление пистолета на позвоночник ослабло. Яхтсмен сделал шаг назад.